| Она Бык-Телец.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: У меня сегодня в гостях те самые гости, которые давно должны были здесь оказаться, потому что они рискуют ежедневно и, судя по всему, им это очень нравится. У меня в гостях заслуженные артисты России Карина и Артур Багдасаровы. Я обратила внимание, когда вы пришли ко мне на эфир, Карина трепетно сказала Артуру: «Тебе удобно?» Карина, почему ты так его опекаешь?
А.БАГДАСАРОВ: Потому что это старшая сестра, у нее включается эффект мамочки иногда.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: А тебя это не раздражает?
А.БАГДАСАРОВ: Нет. Хорошо, когда две мамы.
К.БАГДАСАРОВА: В моем случае это не должно его раздражать. Его раздражает, когда мамочками становятся дамы, которые рядом с ним находятся.
А.БАГДАСАРОВ: У меня мягкий характер. Всем кажется, что если дрессировщик тигров, то страшный, злой. Я добрый, хороший человек.
К.БАГДАСАРОВА: Маску сними.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: А какой он, Карина?
К.БАГДАСАРОВА: В жизни он мягкий, плюшевый кот. Помните мультик про попугая Кешу? «Таити, Таити» - вот это мой брат.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: А ты какая?
А.БАГДАСАРОВ: Я думаю, что она полностью подходит под свой гороскоп. Она Бык-Телец.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: Упрямая?
А.БАГДАСАРОВ: Еще как.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: Ссоритесь?
К.БАГДАСАРОВА: Со мной можно договориться.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: Скажите мне, какой характер должен быть у дрессировщиков.
А.БАГДАСАРОВ: Работа должна отделяться от жизни. В жизни мы одни, а на работе другие.
К.БАГДАСАРОВА: Быть все время на взводе, все время держать себя в руках, быть со стальным стержнем внутри очень сложно.
А.БАГДАСАРОВ: Мы в репетиции одни, в работе другие.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: А почему?
А.БАГДАСАРОВ: Что-то переключается. На репетиции ты более расслабленный, как дома.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: А когда ты расслабленный, они все равно тебя слушаются?
А.БАГДАСАРОВ: Да. Они спокойней в это время.
К.БАГДАСАРОВА: Они на репетиции более спокойны, репетиция у нас длится до трех часов каждый день. Быть все время на взводе тоже нельзя. Пока не пришел его момент работы, он спит. Во время представления спать, конечно, некогда.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: У них разные вообще характеры?
К.БАГДАСАРОВА: Совершенно разные – и характеры, и внешний вид. Полосы у одних продольные, у других поперечные. Есть веселые, есть грустные, есть недоверчивые.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: А есть выпендрежные?
К.БАГДАСАРОВА: Полно.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: Карина показала на Артура.
А.БАГДАСАРОВ: Когда они выходят в манеж, они начинают играть. Есть и гомики, и трагики, и какие-то герои-любовники.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: Насчет гомиков я не поняла.
А.БАГДАСАРОВ: Тигры-геи.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: Они есть?
А.БАГДАСАРОВ: Есть.
К.БАГДАСАРОВА: У нас все мальчики в клетке, одна только девочка.
А.БАГДАСАРОВ: Сложно приходится, особенно весной. Начинают иногда нехорошие вещи происходить именно в работе. Им же нельзя объяснить, что сейчас нельзя это делать.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: Вы всегда с плетками?
К.БАГДАСАРОВА: Нет, очень редко. Артур вообще работает без палки. У него маленькая палочка, как указка, порой он ее выкидывает и вообще без палки работает. Я все-таки придерживаюсь техники безопасности и хожу с длинной палкой.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: А пистолет есть?
К.БАГДАСАРОВА: Пистолет есть, но он лежит на тумбе на крайний случай. Были серьезные случаи и просто не успевали схватиться за этот пистолет.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: Карина, скажи мне по секрету, ты своих мужчин дрессируешь?
К.БАГДАСАРОВА: Нет, мужчин дрессировать нельзя, они не поддаются дрессировке.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: То есть ты пыталась?
К.БАГДАСАРОВА: Пыталась. Я уже далеко не девочка. Были всякие случаи в жизни, но я поняла, что к ним нужен особый подход. У меня был день рождения, исполнилось 36 лет, и мне говорят «поздравляем, тебе снова 18». Зачем мне 18? Я не хочу. Я была такая дура, когда мне было 18 лет.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: Артур, она правда была дурой?
А.БАГДАСАРОВ: В некоторых вещах она была лучше, чем сейчас. Она больше выпендривалась тогда.
К.БАГДАСАРОВА: Я, как дура, ходила – в шляпах, на каблучках и с маленькими сумочками. Сейчас я хожу в кроссовках и джинсах и радуюсь жизни.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: А у тебя сексуальная одежда на арене?
К.БАГДАСАРОВА: На манеже – да. Хватает этого блеска, роскоши на работе, поэтому хочется в жизни быть попроще. Нельзя, чтобы постоянно в тебе 220 вольт било.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: Мы ненадолго прервемся.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: У меня в гостях самые рискующие и самые рискованные – Карина и Артур Багдасаровы. А вы самые рискующие и рискованные вообще или это понты?
А.БАГДАСАРОВ: Если честно, из наших дрессировщиков самые безбашенные и реально рискующие люди…
К.БАГДАСАРОВА: Самые ненормальные.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: Это вы?
К.БАГДАСАРОВА: Это он.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: А Запашные? Они более трусоватые?
К.БАГДАСАРОВА: Давайте не будем все яйца в одну корзину складывать.
А.БАГДАСАРОВ: Есть разная работа, разная подача. Я говорю именно про нас, потому что у нас сама работа поставлена на то, что мы не показываем, насколько плюшевые и добрые тигры. У нас укрощение идет.
К.БАГДАСАРОВА: Получается, что каждый раз идет завоевание зверя, идет борьба. Мы показываем зрителям, что у нас не мягкие, плюшевые кошки сидят на тумбочках, а злые звери, которые кидаются, которые срываются с места, которые рычат.
А.БАГДАСАРОВ: Ощущение, как тореадор. Там же не добрый бык пришел травку пощипать. Идет накал, также и здесь. Я даже специально иногда вывожу животного, чтобы оно порычало, бросалось. На адреналине идет. Зритель вцепляется в стул и смотрит все это.
К.БАГДАСАРОВА: Самый большой комплимент для нас – это когда зрители, выходя с представления, говорят «нам так было страшно».
М.ХИЛЬКЕВИЧ: И вы им сразу памперсы.
К.БАГДАСАРОВА: Нет, это уже после.
А.БАГДАСАРОВ: Это вместе с билетами выдаем.
К.БАГДАСАРОВА: Кстати, очень хороший бизнес.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: Я в доле. Скажите, а на фига вам все это надо? Кошек бы дрессировали, мартышек.
А.БАГДАСАРОВ: Почему-то так сложилась. В любом случае от папы все передалось. У нас не первое поколение сумасшедших. Все ниши кем-то заняты, а вот этого как-то нету. Вот вы про Запашных сказали, а ведь реально больше нет никого.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: Господа, идите в дрессировщики.
К.БАГДАСАРОВА: Господа, не ходите в дрессировщики, особенно в дрессировщицы. Не женское это дело.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: А что же ты тогда пошла?
К.БАГДАСАРОВА: А кто меня спрашивал?
М.ХИЛЬКЕВИЧ: Ты закончила что?
К.БАГДАСАРОВА: Хореографическое училище.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: Вот и танцевала бы себе.
К.БАГДАСАРОВА: Танцевать, как все, можно, а танцевать с тиграми могу только я. Это все-таки момент исключительности. В фильме «Адвокат дьявола» он говорил: «Тщеславие – мой самый любимый грех».
М.ХИЛЬКЕВИЧ: Понятно, вы тщеславны, поэтому пошли в дрессировщики. Платят там хорошо за этот риск.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: Ни фига не платят.
А.БАГДАСАРОВ: Мы же относимся к сфере искусства, а все искусство наше – бюджетная сфера.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: Запашные свои шоу устраивают.
А.БАГДАСАРОВ: Все работают под государством.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: Даже если свое шоу?
А.БАГДАСАРОВ: Конечно. Ты можешь какие-то лазейки найти, но все равно твоя основная зарплата идет от государства.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: Хорошо, на корпоративы вас приглашают?
А.БАГДАСАРОВ: Певцы могут приехать и отпеть под «фанеру». А как мы приедем?
К.БАГДАСАРОВА: Приедем, ставим видеодиск.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: Может, взять какого-нибудь спокойного тигра.
К.БАГДАСАРОВА: У нас нет спокойных тигров.
А.БАГДАСАРОВ: Это очень сложно. Надо перевезти эту кошку, надо сделать ограждение.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: А за большие деньги станете?
К.БАГДАСАРОВА: Я стану. Я алчная карьеристка, ужасно тщеславная, алчная карьеристка.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: У тебя нет никаких хороших качеств. Тогда я буду лучше разговаривать с Артуром.
К.БАГДАСАРОВА: Он такой же, только скрывает.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: Скажи, ты трусиха?
К.БАГДАСАРОВА: По жизни, в общем-то, да. Все, чего я добилась, это благодаря своему страху, потому что мне стыдно бояться было.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: А чего ты боялась?
К.БАГДАСАРОВА: Я боялась воды, высоты, тараканов.
А.БАГДАСАРОВ: Причем своих тараканов боялась.
К.БАГДАСАРОВА: А сейчас я ничего не боюсь.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: То есть для этого нужно войти в клетку с тигром?
К.БАГДАСАРОВА: Для этого нужно просто бороться со своим страхом, уметь его в себе подавлять, дрессировать свой страх. Преодоление страха у нас в работе происходит каждый раз.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: Ты боялась тараканов, а пошла к тиграм. Запустила бы целую квартиру тараканов и преодолевала бы свой страх.
К.БАГДАСАРОВА: Артур уже сказал, что у меня их полная голова, поэтому я их держу в себе.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: В воде плаваешь?
К.БАГДАСАРОВА: В воде плаваю.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: Понятно, все страхи преодолела. А зачем тебе тигры? Надо было плавать, летать.
К.БАГДАСАРОВА: А тигров я тоже боялась. Меня просто папа выращивал своей дочкой. Он говорил, что моя дочка не имеет права бояться. А так как любовь к папе пересилила все на свете, я не могла подвести своего собственного родителя, я говорила «я папина дочка, я не имею права бояться».
М.ХИЛЬКЕВИЧ: Ты помнишь свое самое страшное выступление?
К.БАГДАСАРОВА: Конечно, помню. Это было 1 июля 2006 года.
А.БАГДАСАРОВ: А мне кажется, что твое самое страшное выступление было начало работы.
К.БАГДАСАРОВА: Я тогда еще ничего не соображала.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: Она тогда только с тараканами боролась. Артур, расскажи, как это было.
А.БАГДАСАРОВ: В тот момент, когда Каришка боролась с тараканами, я вышел на аренду. В 2006 году мы работали в цирке на Цветном.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: Почему он на тебя бросился?
А.БАГДАСАРОВ: Кстати, скоро все узнают, почему это произошло. Просто тигр – он и в Африке тигр. Он хищник, он обязан, когда надо, вдруг напасть на человека. Там такое стечение обстоятельств произошло, что он набросился.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: Ты его чем-то раздражал?
А.БАГДАСАРОВ: Нет. Просто животное зацепилось когтем за сетку ограждающую, стало больно, и я был очень близко к нему в этот момент. Он всю злость свою направил на меня.
К.БАГДАСАРОВА: Если бы он вскользь его ударил лапой и Артура бы не подцепил, все бы на этом и закончилось. Просто произошло так, что он зацепился за руку, выпустил когти и подтянул его к себе. Зверя перемкнуло и, почувствовав добычу, тут уже сработал звериный инстинкт, и началась мясорубка.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: Мы немножко вздохнем на рекламу.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: В студии Карина и Артур Багдасаровы.
А.БАГДАСАРОВ: Мы не закончили с этой страшной историей. Что ты помнишь?
А.БАГДАСАРОВ: Помню все.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: Ты же вышел из клетки?
А.БАГДАСАРОВ: Меня вытащили. У меня нога была порвана, я два раза падал. Через два месяцы мы увидели, что у меня мышца была порвана на ноге.
К.БАГДАСАРОВА: Когда я его отбивала, почему-то все думали, что пока я била тигра, я могла ударить Артура.
А.БАГДАСАРОВ: У меня нога была черная.
К.БАГДАСАРОВА: У него оторвалась мышца заднего бедра.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: Ты потерял сознание?
А.БАГДАСАРОВ: Нет. Лучше бы я его потерял, потому что боль была адская.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: Ты в этот момент возненавидел тигра?
А.БАГДАСАРОВ: Я в тот момент вообще ничего не понял, как во сне. Было впечатление, что все было в замедленном состоянии. Я даже не кричал.
К.БАГДАСАРОВА: Никто не кричал, потому что это происходило ровно 6,5 секунд.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: А тебе было страшно, когда ты бежала к нему?
К.БАГДАСАРОВА: Мне было ужасно страшно, потому что такой ситуации никогда не было.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: А ты не подумала в тот момент, что тигр может и тебя?
К.БАГДАСАРОВА: А мне было все равно тогда. Сработал инстинкт, потому что это самый близкий и родной мой человек. Тут уже не соображаешь, что происходит.
А.БАГДАСАРОВ: Я недавно смотрел в Интернете, были такие Зигфрид и Рой, они в Лас-Вегасе работали с белыми тиграми. Вот схожая ситуация. Мне повезло, что он меня за шею не успел схватить, а Роя он схватил за шею. Он, как растение, прожил пару месяцев и сейчас уже он на небесах.
К.БАГДАСАРОВА: Артур видел прыжок тигра и подставил руку, он вцепился ему в руку. Любой хищник в первую очередь хватает жертву за шею. Также происходило здесь. Хотя дырка в шее у него есть, когда он его укусил за голову.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: А почему ты не стреляла?
К.БАГДАСАРОВА: У меня не было пистолета с собой. У меня нет права на ношение оружия. Есть у папы и у Артура. У меня кое-что, наверное, не выросло, поэтому мне не дают пистолет.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: Женщинам не дают.
К.БАГДАСАРОВА: Не дают. А вы говорите, я с плохим характерам.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: Может, поэтому тебе и не дают. Если бы дали, ты бы всех перестреляла.
К.БАГДАСАРОВА: Всех, кто на тебя плохо смотрит, убью, Михалыч.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: А ты что ощутила в этот момент?
К.БАГДАСАРОВА: Немногие люди в экстремальных ситуациях умеют собираться. Именно наша профессии дает концентрацию на ситуации. Когда Артура вывели, забежал в клетку еще мой дядя. Мы загнали животных, потом повезли Артура в больницу. Когда его уже забрали врачи, у меня только тогда началась истерика. Я только тогда осознала, чем это может закончиться. Мы дергались, пока выйдет врач и скажет, что с ним все в порядке.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: Какая мысль тебе пришла в голову, когда врач сказал, что все в порядке? Ты не подумала о том, что «я больше никогда и его не пущу».
К.БАГДАСАРОВА: Я не помню. Эта мысль уже после приходила, дня через два. На фига все это нужно? За маленькие деньги каждый день рисковать жизнью, ты не знаешь никогда, выйдешь ты из нее живой или нет. Я честно вам признаюсь, что я захотела продолжить эту работу, чтобы вернуть его в его собственное состояние. Этот случай поменял нас всех, мне было важно вернуть его в клетку.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: Хорошо, он вернулся. А ты почему не ушла?
К.БАГДАСАРОВА: Мы же братья-близнецы, не видите?
М.ХИЛЬКЕВИЧ: Я с трудом вас отличаю, только по голосу.
К.БАГДАСАРОВА: Где-то было написано «присутствовали на встрече братья Багдасаровы».
М.ХИЛЬКЕВИЧ: А тебе эта мысль никогда не приходила в голову?
А.БАГДАСАРОВ: Приходила не раз, но надо было выбирать – либо надо уходить… Когда происходят такие ситуации, люди спиваются. У меня был очень серьезный период реабилитации, было все, иногда я даже прикладывался к алкоголю. Я больше всего боялся остаться инвалидом.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: Ты мог выбрать менее опасную профессию. Зачем вернулся?
А.БАГДАСАРОВ: Чтобы доказать, что я крутой мальчик. Доказать животным опять же. Если бы я не вернулся, тигр был бы победителем.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: Артур, ты когда-нибудь плакал?
А.БАГДАСАРОВ: Очень редко.
К.БАГДАСАРОВА: Когда смотрел мультик про мамонтенка.
А.БАГДАСАРОВ: Я думаю, в больнице было дело.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: Ты видела это?
К.БАГДАСАРОВА: Нет. Я видела только его ничего не выражающие глаза. Мне было всегда очень страшно. Я уходила и рыдала, потому что видела, что он не хочет бороться, ему плохо. У него было 27 общих наркозов, ему спасали руку, это был конец света. В один прекрасный день он мне сказал «я так хочу работать», это была победа, я орала, как сумасшедшая, звонила маме «мамочка, Артур вернулся». После того, как он осознал, что хочет работать, выздоровление пошло намного быстрее. Через три месяца он уже начал работать. Мужик.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: Ты мужик?
А.БАГДАСАРОВ: Считаю, что да.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: Что ты себе сказал после этой ситуации?
А.БАГДАСАРОВ: Я сказал, что я мужик, и я должен выйти из этой ситуации победителем.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: У нас новости.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: У нас в гостях Артур и Карина Багдасаровы – дрессировщики. Однажды ваш отец сказал фразу, которая меня потрясла: «Люди – это звери, а звери больше похожи на людей». Вы тоже так считаете?
А.БАГДАСАРОВ: Так они полностью похожи на людей, только разница в том, что они более открытые. С людьми намного сложнее, чем с животными, даже с хищниками.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: Вы, наверное, более осторожно относитесь к людям, чем обычные люди.
А.БАГДАСАРОВ: Да. У зверей нет такой вещи, как подлость. Либо тебя любит животное, либо нет.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: А что с Цезарем после этого? Почему его не застрелили, у него же появилась тяга к крови?
А.БАГДАСАРОВ: Карина и папа сказали, что я должен выбрать, что с ним будет дальше. Это была разборка между нами двумя.
К.БАГДАСАРОВА: Не пристрелить, а сдавать в зоопарк или не сдавать.
А.БАГДАСАРОВ: Если бы мы его сдали, это говорило бы о том, что мы проиграли в этой истории. Я бы сделался слабым.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: Ну почему? Ты бы работал с более адекватными животными.
А.БАГДАСАРОВ: Для этого я и укротитель, что должен перебарывать в себе какие-то вещи. Если бы я его отдал, это был бы самый простой вариант – избавиться от своей проблемы. Тогда не нужно вообще в эту профессию идти. Многие говорят «есть же тигры без когтей и без клыков». Можно взять тигра, удалить ему когти и клыки и работать с ними, но тогда смысл какой? Обманывать всех, что это хищник.
К.БАГДАСАРОВА: Прежде всего себя.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: Но когда вы выходите на арену, как вы относитесь к Цезарю?
К.БАГДАСАРОВА: Когда стали работать опять с Цезарем, Артур стал вести себя, как раньше вел. У меня появилось внутреннее напряжение. Был период, когда я лишний раз старалась мимо него не проходить. А Артур себя как вел с ним, так и ведет. Он мне говорит «если я начну его остерегаться, он поймет, что он в клетке главный». Если зверь почувствует, что он его остерегается, он может начать себя вести по-другому. Цезарь не должен был вообще понять, что что-то изменилось в дрессировщике. Я с Артуром согласна.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: А другие тигры ведут себя неадекватно? Я слышал, что у вас там тигр прицельно писал на одну женщину.
К.БАГДАСАРОВА: Он каждый раз так делает.
А.БАГДАСАРОВ: Его зовут Арго. Это уже рефлекс. Что сделает один раз животное, оно будет потом это постоянно делать. Этот засранец выходит, идет, а они ведь писают очень далеко, ряда до третьего может.
К.БАГДАСАРОВА: У нас есть тигр Икар, у него подпольная кличка Инопланетянин, потому что он ловит какие-то глюки, пугается их и становится неуправляемым. Ты смотришь и не понимаешь, чего он испугался. Может что-нибудь упасть, может разразиться гром, он как спал, так и будет спать. Вдруг ему что-то причудилось, он увидел какую-то тень, испугался ее, он в инфаркте.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: А тигры бывают сумасшедшие?
А.БАГДАСАРОВ: Я думаю, да.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: А они сходят с ума?
К.БАГДАСАРОВА: Сходят – это не начинают ходить в розовых бантиках, а становятся сильно агрессивными.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: Вы когда-нибудь стреляли в тигров?
К.БАГДАСАРОВА: У нас холостые патроны. Это эффект резкого шума, чтобы отвлечь тигра от какой-то ситуации.
А.БАГДАСАРОВ: Если совсем критическая ситуация, у нас дерутся два тигра, они могут друг друга насмерть загрызть. У нас один тигр двух загрыз – более молодых и мелких. Если ты выстрелишь ему в пасть в тот момент, когда он на тебя бросается, или надо, чтобы он отпустил кого-то, у него сильный ожог. Он может день не есть после этого. Это самый крайний случай.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: А бывает, что вы травмируете своих животных?
А.БАГДАСАРОВ: Нет. У нас за этим следят. Этим животным еще работать на публике. Если он выйдет хромой, косой, это все заметят. Это еще отношение к животному. Есть дилетанты, которые издеваются над животными, или те же фотографы, которые колют их всякими снотворными, для них они реквизит. А у нас наш реквизит так называемый с детства, с трех месяцев.
К.БАГДАСАРОВА: Это наши дети фактически. Получается, ты воспитаешь ребенка, а потом начнешь над ним издеваться.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: Но по попе бывает?
К.БАГДАСАРОВА: Бывает. Когда тигр к тебе проявляет агрессию, ты же ему не скажешь «так нельзя». По морде или по попе по-любому стукнешь, но это в крайних случаях. Когда зверь на тебя кидается, ты должен дать отпор, иначе ты будешь мертвым.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: В студии Карина и Артур Багдасаровы. Как вы защищаетесь от своих питомцев? Они питомцы?
А.БАГДАСАРОВ: Партнеры. Это взрослые дети.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: Сколько лет тигры живут?
А.БАГДАСАРОВ: До 20 лет.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: Цирковые живут столько же, как на воле?
К.БАГДАСАРОВА: Цирковые звери живут намного дольше, чем на воле и в зоопарках, потому что за ними уход и отношение к ним совсем другое.
А.БАГДАСАРОВ: Естественного отбора здесь нет, тебя никто не съест.
К.БАГДАСАРОВА: Есть одно большое заблуждение в том, что цирковые звери… В мультике «Мадагаскар» лев Алекс. Хотел Алекс поехать на природу? Не хотел, потому что ему хорошо у людей. Его три раза в день кормят, купают, лечат, устраивают променады, он постоянно в работе и плюс он артист. Наши звери уже не в первом поколении выращены в неволе. У них даже уже на интуитивном уровне нет тех инстинктов и привычек, которые есть у природных зверей. Брать зверя из природы и засовывать его в клетку – это зверство, этого нельзя допускать. Но звери, которые жили в зоопарке, у него все семейство родилось в зоопарке, какая у него судьба? Если этого зверя выпустишь на волю, он там не выживет.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: По твоей логике получается, что жена олигарха, которая живет в золотой клетке, ее дочь тоже надо поместить в золотую клетку, потому что у нее уже инстинкт.
А.БАГДАСАРОВ: А вот возьмем жену олигарха. Если она всю жизнь прожила с олигархом, а потом ее выпустить в обыкновенную жизнь.
К.БАГДАСАРОВА: Она помрет. Пусть она проедет в метро, она сразу умрет.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: Давайте про тигров. Как защищаетесь?
А.БАГДАСАРОВ: Иногда окрик, громкое слово «лежать», берем еще лыжные палки. Когда был случай с Цезарем, она била его двумя палками. Они только согнулись, потому что такой махине в 350-400 килограммов эта алюминиевая палочка ничего не делает.
К.БАГДАСАРОВА: Он даже не повернулся на меня.
А.БАГДАСАРОВ: Когда питбуль вцепляется в кого-то, его невозможно отцепить, а тут тигр огромный.
К.БАГДАСАРОВА: Тут идет борьба характеров. Дрессировщик – это непростой человек. Вы можете сказать, что меня боятся тигры? Но я могу так крикнуть, что он может сделать кое-что на манеже. Такое бывает. У меня была ситуация, вышел тигр и начал на меня кидаться. Я делаю трюк, а он на меня кидается. Я его не тронула даже пальцем, потому что если бы я до него дотронулась, он был у меня на голове. Только на характере, на силе энергии. Я сделала так, что он повторил этот трюк и ушел на место, только силой голоса. Когда я вышла из клетки, я пошла спать на три часа, потому что выжалась вся.
А.БАГДАСАРОВ: Если ты чуть-чуть передавишь, в первую очередь он тебя самого же и порвет. Например, затюканный человек, он потом берет молоточек и становится маньяком. Если ты зажимаешь животное в безысходную ситуацию, он в первую очередь тебя же и сожрет. В этом разница между дилетантами и людьми, которые профессионально этим занимаются. Иногда даже профессионалы делают ошибки, после которых лежат в больнице. Это хищник, не знаешь, о чем он думает.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: А если случится еще раз с вами, останетесь дрессировщиками?
А.БАГДАСАРОВ: Мы надеемся на то, что таких ситуаций больше не будет, урок был большой. Мы поменяли свое отношение к животным и поняли, что в тихом омуте черти водятся. Мы иногда просто не обращали внимания на более спокойных животных. Мы больше времени уделяли агрессивным.
К.БАГДАСАРОВА: Мы Цезаря порой даже не замечали, лежит себе плюшка и лежит. Вот он и обиделся.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: А они ревнуют вас?
А.БАГДАСАРОВ: Нет. Это же коты, только большие и хищные. Какая кошка любит своего хозяина? Она сама по себе гуляет.
К.БАГДАСАРОВА: Поэтому я люблю собак.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: Ты не любишь тигров?
К.БАГДАСАРОВА: Я люблю тигров, но мое любимое животное – собака.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: А почему ты не дрессируешь собак?
К.БАГДАСАРОВА: Потому что дрессирую тигров. Собаки настолько преданы, безгранично тебя любят. Недавно анекдот рассказали «запри свою жену и собаку в комнате и потеряй ключи, а когда откроешь квартиру, кто тебе больше обрадуется – собака или жена?»
М.ХИЛЬКЕВИЧ: А тигры, когда вас долго не видят, они скучают?
К.БАГДАСАРОВА: Скучают.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: А забывают они?
А.БАГДАСАРОВ: Нет. Они по голосу определяют, кто пришел, они начинают фыркать, это как бы ласкаются.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: А ты душишься прежде, чем зайти в клетку?
К.БАГДАСАРОВА: Я, наверное, единственная ненормальная дрессировщица во всем мире, которая душится, ходит на каблуках, работает с распущенными волосами и в длинных платьях.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: Ты провоцируешь или пытаешься мужа себе так найти?
К.БАГДАСАРОВА: У меня все в порядке с личной жизнью. Я такая, какая есть, я в жизни такая и в клетке.
А.БАГДАСАРОВ: Карина отошла от образа дрессировщицы-мужички, которые были раньше.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: Мне кажется, они достаточно эротично выглядели.
А.БАГДАСАРОВ: Все равно это была женщина, но в мужском обличье. А Карина – это украшение аттракциона. Мужикам очень даже нравится.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: В студии Карина и Артур Багдасаровы. Мы остановились на том, что такие мужеподобные девушки не нравятся Артуру.
А.БАГДАСАРОВ: Я не могу сказать, что все было плохо.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: Ты хотел бы, чтобы твоя жена была дрессировщицей?
А.БАГДАСАРОВ: Нет. Я вообще противник того, чтобы были жены или мужья из той же сферы работы, в которой ты варишься.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: А в связи с тем, что вы дрессировщики, есть что-то, что мешает вам в личной жизни?
А.БАГДАСАРОВ: Работа очень сильный отпечаток накладывает.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: Какие отрицательные качества приобрели?
А.БАГДАСАРОВ: Вот Карина сильная, ей нужен более слабый мальчик, грубо говоря. Мне также сильная, мужеподобная женщина тоже не нужна. Мне нужно тепло, доброта и ласка.
К.БАГДАСАРОВА: Мне очень сложно, потому что я не люблю слабых мужчин, рядом со мной должен быть человек сильный.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: А ему какая нужна?
К.БАГДАСАРОВА: А его надо просто любить. Если найти к нему ключ, это будет фантастический муж.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: Артур, ты почему с женой развелся? Профессиональная деформация какая-то произошла?
А.БАГДАСАРОВ: А это как раз тот вариант, когда работали вместе. Люди, не делайте ошибки, нельзя, чтобы ваши любимые работали с вами вместе.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: А служебный роман?
А.БАГДАСАРОВ: Роман – это роман.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: А общие темы для разговоров?
А.БАГДАСАРОВ: Если из разных мест мы приехали, я буду делиться, что у меня на работе, а ты будешь делиться, что у тебя.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: А гастроли?
А.БАГДАСАРОВ: Неинтересно. У нас даже друзей в цирке почти нет, либо из театра, либо еще откуда-то, врачи, юристы. С ними неинтересно, они через 5 минут начинают рассказывать, кто там хвосты тиграм закрутил или какое сальто по счету сделал акробат.
К.БАГДАСАРОВА: Когда разговариваешь не о работе, это такой богатый мир.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: Вы друг с другом о чем говорите?
А.БАГДАСАРОВ: О работе почти совсем не говорим.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: А вы далеко друг от друга живете?
К.БАГДАСАРОВА: Через два дома.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: А дети ваши дружат?
К.БАГДАСАРОВА: Самые лучшие друзья. У меня Никита первый класс закончил, а Ричард заканчивает второй, у них на неделю раньше. Он ждет, когда тот закончит, уже написал список программы, которую они должны выполнить за летние каникулы. Лучшего друга, чем брат, у него нет.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: А вы хотите, чтобы они стали дрессировщиками?
А.БАГДАСАРОВ: Мне все равно. Конечно, хочется, чтобы продолжали твое дело, но фамилию нашу они могут продолжить в чем-нибудь другом, главное, чтобы они ее держали на высоте.
К.БАГДАСАРОВА: Мы фамилию прославили, а в каком уже дальше пойдет направлении…
М.ХИЛЬКЕВИЧ: А вы их часто водите в цирк?
К.БАГДАСАРОВА: Они не водятся в цирк, они у нас не такие цирканутые, как были мы.
А.БАГДАСАРОВ: Мы еще советской закалки дети.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: Говорят, цирковые рождаются на опилках. Это правда?
К.БАГДАСАРОВА: Мы-то да.
А.БАГДАСАРОВ: Почему дети опилок? Потому что когда ты только родился, тебя сразу тащат в цирк.
К.БАГДАСАРОВА: Тебе вместо памперсов подкладывают опилки.
А.БАГДАСАРОВ: Вот Ричард мой на третий день после рождения был в цирке.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: Но ведь там конкуренция такая же, как и в театрах. Я знаю, что у вас там чего-то подсыпают.
А.БАГДАСАРОВ: Конкуренция жуткая. Хорошая, здоровая конкуренция только в рост тебе. Тебе приходится быть лучшим всегда. Если будешь один, будет неинтересно.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: Вы ходили на шоу Запашных?
К.БАГДАСАРОВА: Мы работали.
А.БАГДАСАРОВ: Мы были в это время в Казахстане.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: Я знаю, что вам отравили каких-то тигров.
К.БАГДАСАРОВА: Было.
А.БАГДАСАРОВ: Когда люди не могут тебе в глаза сказать, они отыгрываются на животных. Могут отравить, где-то тросик подрезать, чтобы ты упал.
К.БАГДАСАРОВА: Самый страшный зверь – это человек.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: Потому что он нападает сзади или потому что всегда склонен нападать?
А.БАГДАСАРОВ: Потому что он зверь в обличье человека.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: Это более опасно?
А.БАГДАСАРОВ: Конечно?
М.ХИЛЬКЕВИЧ: Это говоришь ты, который пережил нападение Цезаря?
К.БАГДАСАРОВА: Цезарь это сделал не со зла, а человек сделает это с большой задумкой.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: Я знаю, что некоторые недоброжелатели говорят, что ты пиаришься на этой истории.
А.БАГДАСАРОВ: Абсолютно никакого пиара нет. Если кто-то тоже хочет так пропиариться, у нас есть клетка с Цезарем, приходите, пиарьте любую часть тела.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: Я авторитетно заявляю, что Карина и Артур Багдасаровы больше не будут ни в одном эфире рассказывать об этой истории и пиариться таким образом. Обещаете?
К.БАГДАСАРОВА: Обещаем.
М.ХИЛЬКЕВИЧ: До свидания.
|